Вдова бойца СВО ищет справедливости в бюрократической системе

Вдова бойца СВО Марина В. ищет юриста, готового помочь добиться выполнения норм законов, гарантирующих участникам боевых действий поддержку родным в случае их гибели.

Боевые действия, где бы и с какой целью они не происходили — это боевые действия, там гибнут люди, так было, есть и будет. Уверенность в том, что государство не оставит близких придаёт бойцам уверенности. Поэтому ситуации, с какой столкнулась семья погибшего рядового Виктора В., не должны повторяться. Но дополнительная сложность в том, что военных юристов мало, а у гражданских пока не наработана практика для решения подобных вопросов…

Марина перебирает справки, выписки, распечатки скринов с экрана телефона и в очередной раз, как делала это в великом множестве кабинетов, вновь рассказывает свою историю. В ноябре мужа ранило. После лечения в госпитале Ростова он вернулся в свою часть, а 22 января ей позвонил его командир и сообщил, что Виктор погиб, тело на позиции и попросил сообщить об этом в военкомат. Спустя два дня пришло сообщение о том, что тело откопали и будет доставлено в Новокузнецк для погребения. Патологоанатом позвонил 28 февраля и сообщил, что не получается связаться с военкоматом. Но суть не в том, что не получалось связаться. Как оказалось, в выписке указано, что Виктор умер от хронического заболевания – сердце не выдержало. Разумеется, в такое было сложно поверить, поэтому Марина начала настаивать на судмедэкспертизе. То ли это повлияло, то ли сами там разобрались, но семья погибшего воина получила иное свидетельство, в котором значилась другая причина гибели – украинский дрон «Баба Яга»…

Скорее всего, именно первая ошибка с признанием смерти бойца по причинам, связанным с общим состоянием здоровья, стала тем камнем преткновения, через который вдова погибшего рядового уже 9 месяцев не может перешагнуть, чтобы получить причитающееся в случае гибели военнослужащего. Ни обращения в военкомат, ни в региональное отделение Фонда «Защитники Отечества», ни в прокуратуру не могут помочь получить ни выплаты за ранение, которые муж при жизни не успел получить, ни выплаты за гибель, ни выплаты за награды. Вдове выдали лишь деньги от региона.

У Виктора остался несовершеннолетний сын, на которого была назначена пенсия по потере кормильца в размере чуть более 9 тысяч рублей, но потом в Фонде соцстраха пояснили, что семье полагается иная пенсия, оформляемая через военное ведомство. Марина её оформила. После того, как на счет пришла какая-то социальная выплата, вдова уточнила в банке, что это за деньги: социальная выплата, пояснили там. Оказалось, что это та самая пенсия по потере кормильца, а вдова незаконно её получала и теперь должна вернуть государству более 60 тысяч рублей. То есть, два ведомства между собой не могут состыковаться, чтобы сравнить, кто и что выплачивает, а Марина чуть ли не мошенница, которая у государства постаралась «урвать» дополнительную выплату. Вот только государство не спешит помочь разобраться в документах и выплатить то, что было обещано её мужу.

Надеемся, что данная публикация поможет найти юриста, который сможет победить военную бюрократию и создаст прецедент, который станет примером при разрешении аналогичных ситуаций, если таковые где-нибудь когда-нибудь сложатся.