21 декабря - день рождения товарища Сталина

Отметить знаменательную дату предлагает гость портала КузПресс Сципион. Ему слово: Этот материал был опубликован у Геннадия Юрова в культурно-историческом альманахе «Красная горка» в 2010 году.

Отметить знаменательную дату предлагает гость портала КузПресс Сципион.

Ему слово: Этот материал был опубликован у Геннадия Юрова в культурно-историческом альманахе «Красная горка» в 2010 году. Тираж его невелик, ареал прочтения, следовательно, тоже. Это попытка оный расширить на пару-тройку читателей и привлечь уважительное внимание к нашей ближней истории.   Пару лет назад телевизионный канал «Россия», Институт российской истории РАН и социологический фонд «Общественное мнение» провёл опрос «Имя России». Идея опроса состояла в том, чтобы назвать самых-самых россиян, людей на века, символизирующих нашу страну, делающих её узнаваемой для иностранцев. И для нас самих.   С первых дней опроса лидировал Иосиф Сталин. Это шокировало устроителей. Когда количество голосов достигло астрономических величин, они объявили «обнуление» счётчика. Голоса стали собирать вновь. И результат получился «правильным». Первое место досталось Александру Невскому. А Сталин стал двенадцатым.   …Одно время, в раннем детстве, я жил на окраине маленького, с ладонь, кузбасского городка. Это был бревенчатый барак на восемь квартир. «Восьмиквартирка», так его и называли.   Квартирой была просторная комната «квадратов» на двадцать. С печкой, само собой. Плюс пристройка – сени и крыльцо. При бараке большой двор, окружённый матёрыми тополями. Во дворе стайки для живности и сараюшки для дров и угля. За ними грунтовая дорога, указывавшая на ближние деревни. Дальше, в сотне метров, железная дорога, манившая в дальние дали. С другой, как бы фасадной стороны барака – огороды. Вернее, неогороженные (нечем было огораживать, да и незачем) длинные, соток по десять полоски земли. Начинались они с цветников, продолжались луковыми и огуречными грядками, а заканчивались картошкой. Посреди двора зеленела лужайка. Летом тут ставили столы и скамейки для коллективных гулянок. На праздники собирали складчину и ставили брагу. Иногда прикупали водочки. Но больше дело обходилось деревенской самогонкой – родня привозила. Родня у всех была деревенская, да и само барачное население считало себя сельским, потому что барак принадлежал машинно-тракторной станции, обслуживавшей колхозы с совхозами, там все и работали. Закуска была своя. Самая простая: капуста, солёные огурцы с грибами, сало, картошка с селёдкой. Длинных тостов не помню. «С праздником!» да и всё. Пели песни. Многоголосные, по-старинному. А только устанет и примолкнет хор, кто-нибудь запевал «Выпьем за тех, кто командовал ротами, кто замерзал на снегу. Кто в Ленинград прорывался болотами, горло ломая врагу». Там припев: «Выпьем за Родину! Выпьем за Сталина! Выпьем и снова нальём!». И все вставали. И смотрели друг на друга. Фронтовики и вдовы. Сыновья и дочери. И чокались. И выпивали.   Настоящих фронтовиков, шедших в бой с именем Сталина, уже почти нет в живых. Оставшиеся – глубокие старики. Уже и мы, дети послевоенных сороковых, вышли в «возраст дожития» – это такой термин изобрели в Пенсионном фонде. А когда был просто возраст, о котором не задумываешься, мы переживали разное отношение к вождю Советского Союза. Обожание в детские и юношеские годы. Недоумение в период развенчания «культа личности». Неприятие, когда новые вожди уверили (и сами уверились), что потери и ошибки периода коллективизации и индустриализации и репрессии конца 1930-х годов это прямая вина Сталина. Наконец, новые недоумения последних лет: Сталина равняют с Гитлером, коммунизм с фашизмом, военных изменников объявляют борцами за свободу.   Казалось, Сталин навсегда мрачное пятно истории. Как Нерон или Калигула. И народ уверен в этом. И вот… Миллион с лишним голосов (после пересчёта) против двух миллионов за князя Александра, устроившего всех (как всех устраивают Пушкин и Достоевский, занявшие соответственно второе третье места рейтинга), всё равно много. Смотрите: более полувека прошло со дня Двадцатого партсъезда, когда бывшие сталинские соратники демонизировали своего покойного «хозяина», свалив на него весь негатив, все трудности послереволюционных лет. Всё это время продолжался (а в последние десятилетия многократно усилился) «чёрный пиар» против Сталина. И всё равно в народной памяти он остаётся почитаемой исторической фигурой.   В чём дело? Ведь кажется все знают: это Сталин сгубил миллионы душ, это Сталин гений всемирного злодейства, это несмотря на Сталина мы победили во Второй мировой войне, это он – само вероломство, коварство, византийство в худших своих проявлениях. Возник даже термин «сталинизм» и характеризующее время понятие – «сталинщина». Они обозначают худшее, что могло случиться (и случилось) с нашим народом. Однако почему так уважителен был к Сталину его бывший союзник и скорый враг, автор «Фултонской речи», после которой началась «холодная война», я об Уинстоне Черчилле? Широко известны слова великого британца о том, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой. Сейчас эти слова оспариваются, дескать, не говорил он этого. Но по факту ведь верно: да, с сохой, да, с бомбой. Надо добавить – с космической техникой, ведь всего через четыре года после его кончины взлетел первый в мире искусственный спутник Земли.   Франклин Рузвельт был просто-таки влюблён в Сталина – в Тегеране, во время первой конференции союзников, он жил в особняке советского посольства. А вот слова Шарля де Голля: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел «приручать» своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него было больше, чем поражений». Писатель Илья Эренбург вспоминает, что в воюющей против фашизма Испании, в Андалузии бойцы назвали свою часть «Батальон Сталина». Кстати, именно тогда начиналась настоящая война с испанскими, итальянскими, японскими и германскими «наци», окончившаяся в 1945-м. И в Китае, восставшем против японцев в те же 1930-е. А потом на Халхин-Голе. Припомните исторические книжки: союз Гитлера, Муссолини, японского микадо и генерала Франко был АНТИКОМИНТЕРНОВСКИМ БЛОКОМ. А что такое Коминтерн? Вестимо, Коммунистический Интернационал, возглавленный Советским Союзом. Вождём же нашего Союза был Иосиф Виссарионович Сталин. Военачальники Отечественной войны Рокоссовский и Мерецков (оба прошли через репрессии) безоговорочно уважали Сталина, возродившего Красную Армию в новом качестве, пересадившего её с лошадей на танки, поменявшего сабельки и винтовки на автоматы ППШ (потом и на «Калашниковы»), создавшего воздушный флот Советского Союза.   Кстати, что за люди были наши отцы и деды, победившие в Великой войне? Прежде всего, они были ГРАМОТНЫЕ люди. Только грамотный человек мог овладеть военной техникой. Только хорошо владевший ею мог стать победителем. Уверен, что лучше всех в СССР нужду в образованных людях понимал Сталин. Это он начал индустриализацию в промышленности. Это он совершил индустриальную революцию в селе, пересадив крестьянство на трактора.   Для справки. В Российской империи четыре пятых населения были неграмотными (перепись 1897 года). К началу Первой мировой войны ситуация не изменилась. Согласно отчёту Ежегодника центрального статистического комитета за 1912 год в 51 губернии центральной России (125 миллионов душ из всех 174-х) было 229 грамотных на тысячу населения. А в целом по империи грамотных было ещё меньше. После большевистских декретов о земле и о мире, в 1919 году появился новый декрет. Совнарком объявил ГОСУДАРСТВЕННУЮ программу по ликвидации безграмотности – «ЛИКБЕЗ». Согласно ему всё население Советской России в возрасте от восьми до пятидесяти, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше пятнадцати человек должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Срок обучения в такой школе составлял три-четыре месяца. Программа обучения имела своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах, читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах. Учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями. Вышли издания массового букваря для взрослых. Букварь включал ставшую широко известной фразу для обучения чтению: «Мы — не рабы, рабы — не мы». В самом деле, человек, научившийся читать Пушкина и Некрасова, не может быть рабом. Это же так ясно. В 1928 году по инициативе ВЛКСМ был начат «культпоход». Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж. К середине 1930 года число культармейцев достигло миллиона человек, а число учащихся только в учтенных школах грамоты — десять миллионов. По данным переписи 1939 года, грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет приблизилась к 90 процентам, школы заработали во всех населённых пунктах, в этом же году было объявлено о всеобщем обязательном семилетнем образовании. И соответственно были подготовлены учителя. «Кадры решают всё!». Таким был сталинский лозунг в стране, начинавшей свой путь в индустриальное общество. И пришедшей в конечном итоге к Победе.   Нет слов, князь Александр, победивший крестоносцев на Чудском озере, проявлявший чудеса дипломатии в сношениях с ордынцами, значительная личность отечественной истории. Воскресшая из послереволюционного небытия, когда всё «старорежимное» и национальное представлялось вредным. Но кто о нём напомнил России? Сталин. Потому что в Отечественную войну был учреждён орден Александра Невского. По его инициативе, можно догадаться. Фильм об Александре Невском тоже появился по воле вождя. И главный послевоенный тост «За русский народ!» произнёс Сталин. Если добавить сюда, что сталинским повелением в школах было возобновлено изучение истории России, что при Сталине был завершён многолетний период притеснений Православия, что вспомнили о многих великих русских и покончили с «р-р-революционной» русофобией, просто хочется поклониться этому человеку.   Однако как быть со «сталинскими репрессиями»? С коллективизацией? С «большим террором»? Современные неангажированные историки пытаются рассматривать личность Сталина вне современной политической конъюнктуры, когда его именем дерутся, как дубинкой, и «правые», и «левые». Когда Сталин политический аргумент, а не реальная фигура прошлого. Но у историков получается плохо. Тем не менее, всё чаще выходят в свет спокойные и аргументированные книги. Авторы нового поколения проливают свет объективности на происходившее полвека и более лет назад. Идея повальной коллективизации, как выясняется, принадлежала яростному врагу Сталина – Льву Троцкому. Такова созданная Троцким и Преображенским теория «первоначального социалистического накопления путём изъятия средств из деревни». Соратники Троцкого и осуществили ограбление села. Прагматично мысливший Сталин ГОТОВИЛ коллективизацию, которую, по его идее, нельзя было начинать прежде обзаведения сельского хозяйства достаточным количеством современной техники. Обобществление лошадей и лобогреек успеха не принесёт. Нужны трактора. Сталин и остановил вакханалию своей хрестоматийной статьёй «Головокружение от успехов».   Троцкий ратовал за «перманентную», то есть за непрерывную революцию, за её экспорт за рубеж. Это в 1920-е годы, в то время, когда страна находилась в разрухе. Когда капиталистам продавали национальные художественные ценности, когда конфисковывали церковную утварь, чтобы купить хлеб. Практичный Сталин выступил против идеи «мировой революции». Пускай и очень романтичной. Важнее было воссоздать экономику страны. И он её начал индустриализацией. Добавлю, что на рубеже 1920-30-х годов, да и позднее, никакой речи о «культе личности» не шло. Вся партийная номенклатура (ещё не ставшая, впрочем, номенклатурой) считала себя равной друг другу и всячески интриговала, создавая различные группировки и союзы. Собрать в кулак лояльных и отсечь интриганов – задача, которая стояла перед Сталиным, и он её выполнил. Пускай и жёсткими методами. Что ж, такие были нравы в стране, ещё не опомнившейся от кровавой бани Гражданской войны.   Кстати, нелогично считать, что Гражданская война закончилась в отведённые для неё последующими историками сроки – в 1921 году. Объявили о победе и все противники Красной Армии стали «беленькими и пушистыми»? Такого не бывает. Вон прибалтийские «лесные братья» терроризировали земляков до конца 1950-х годов. Хотя календарно война завершилась в 1945-м. Внутренние враги Советской России никуда не эмигрировали, они боролись. И с ними тоже боролись. Но и миловали. К примеру, профессор Рамзин, известный участник «Шахтинского дела», со временем стал лауреатом Сталинской премии.   Теперь о цифрах репрессированных и погибших. Как-то я смотрел на кабельном канале ТВ фильм о путешествии двоих англичан-мотоциклистов по Европе, Азии и Америке. Довольно рискованное путешествие. Особенно если вывести за скобки тот факт, что с ними на «джипах» следует съёмочная группа, переводчик и команда обеспечения, а в карманах спутниковые телефоны. Ну, вот едут эти двое по Сибири и въезжают на знаменитую Колымскую трассу. И рассказывают зрителю о как бы непреложном историческом факте – о том, что на строительстве этой трассы погибло двадцать миллионов человек. Непредубеждённые историки собрали воедино квазиисторические сведения о зверствах (без кавычек) сталинского режима. Вот что получилось. По версии изобличителей, в эпоху «сталинщины» было расстреляно без суда десять миллионов человек; через лагеря прошло от сорока до 120 миллионов. Все, понятное дело, безвинные (уголовников вроде бы в эти годы не существовало) и все умерли на стройках и лесоповале. Возьмём меньшую цифру. Сорок миллионов. Это население Франции. И больше, чем население предвоенной Украины. Кстати, до Голодомора, который украинские националисты рекламируют как геноцид, и уверяют, что население страны уменьшилось вдвое, на Украине, согласно переписи 1926 года жило около тридцати миллионов человек. Не 82 миллиона, как говорят историки-«бандеровцы». И не уменьшилось оно до 41 миллиона (перепись 1979 года), а увеличилось на 11 миллионов душ. Смотрите на сей счёт письмо нашего президента Медведева украинскому экс-президенту Ющенко от 16 ноября 2008 года.   Старшее поколение отлично помнит эвакуацию начала войны. Тогда из зоны оккупации переместили порядка десяти миллионов человек. Эвакуированные жили в школах, иногда в разных времянках и даже в землянках, прежде чем обустроились. А потом и вернулись домой. Пленных немцев было около трёх миллионов. Тоже все их заметили. Как и результаты их труда – во искупление прегрешений против нашего народа. И места их пребывания по сей день известны. Как и места и кладбища пленных других национальностей. Например, японцев. Как чеченцев и ингушей или крымских татар высылали за сотрудничество с гитлеровцами, тоже в народной памяти отложилось. А их было не так уж много. Почему никто не помнит и не знает о столь масштабных жертвах – десять миллионов расстрелянных, сорок миллионов (или все 120, чуть не вся Российская империя до 1913 года, в ней 170 миллионов народу было) в лагерях? Только представьте себе, что на стройки социализма – на Беломорканал, на Колымские прииски, на возведение гигантов индустрии послали сорок миллионов заключённых. Пускай в оборудованных печами четырёхосных товарных вагонах, по сто человек в каждом, больше не вместить. Это 400 тысяч вагонов. Два Транссиба забить. И держать несколько миллионов солдат для их охраны. А куда их селить? Сорок миллионов человек – десять городов с тогдашнюю Москву. Небоскрёбов для тогдашних «зэка», разумеется, не строили, а самый большой барак много народу не вместит. Где следы этих строений? Беломорканал строило 150 тысяч человек. Вернее, в разное время от шестидесяти до 150. Это много раз перепроверенная цифра, она есть даже у Солженицына в книге «АрхипелагГУЛАГ». Канал – очень большое сооружение, строившееся в основном лопатами. Какие каналы могли оставить после себя сорок миллионов землекопов? Они должны быть видны не только с Марса, но и из других галактик. Это, наверное, циклопические сооружения. Сонмище египетских пирамид. Ведь только двадцатью миллионами зэковских ватников можно было бы вымостить всю тысячу километров Колымской трассы от Магадана до Усть-Неры…   Как видим, поверка простым здравым смыслом легенд о репрессиях «сталинщины» заставляет усомниться в их реальности. «Чёрный пиар» вокруг личности Сталина довёл до абсурда его действительные прегрешения как государственного деятеля столь грандиозного масштаба. И им перестали (перестают) верить. Начинают верить в другого Сталина. Вождя народов. Победителя фашизма. Лучшего друга пионеров.   Дальше я опять не о вожде, а о себе. О своей семье. В традиции моих предков рожать в семье трёх братьев. Не считая девок. При этом последний сын появлялся на свет уже у немолодых родителей – в районе сорока лет и больше. Это я к тому, что мой дед был младший в семье и отец тоже младший и я младший. И таким образом больше века уторкано в череду двух-трёх жизней: дед отца в начале прошлого века породил, придя с Японской, а меня в честь Победы над Германией сработали. Так что прошедший век от начала до исхода вписан в мою биографию – как жизнесодержание близких людей. И оттого в самой ближней перспективе оказываются разные исторические события. До Первой мировой, к примеру, рукой подать – старший отцовский брат Степан был её солдатом, а о ней теперь только в учебниках да в «узлах» исторических «эпопей».   О дяде Степане буду подробней. Он того стоит. Степана Захаровича взяли в плен где-то в Галиции. Отправили на работы в Австрию к тамошнему бауэру. Работа крестьянская, привычная, только тоскливо. И подался солдат с бега. На пару с земляком. Несколько лет шли домой. Одна революция отшумела, Февральская. А там и Октябрьский переворот случился. А путь продолжается дальше и дальше – в Сибирь. На том пути их часто перехватывали: то «белые», то «красные», то «зелёные». Ну, повоюют маленько солдатики, и штык в землю, у них своя дорога – в село Лебеди, нынче это Промышленновский район нашей области. Последний раз повоевал Степан Захарович в составе повстанческой армии в Степном Алтае. Уже против Колчака. К кому, между прочим, был мобилизован средний брат отца и другой мой дядя Егор Захарович. Только кровавого сюжета в духе писателя Анатолия Иванова («брат против брата») не вышло – Степан распрощался с повстанцами, мол, домой надо, скоро сев, а Егор запихал английскую шинель под скирду сена да и в партизаны.   За ту шинель, найденную казачьим отрядом во время кормления лошадей, чуть не расстреляли моего малолетнего отца. Старик-казачина выручил: «Беги, - говорит, - малец, я вверх стрельну». Так и сбежал Борис Захарович от винтовочных выстрелов в деревню Подкопённую, к родне, там пересидел. Партизаны, в которые подался Егор, это позднее название. Они-то и не знали, что партизаны. Просто выкопали мужики землянки в лесу под Вагановом и таились от мобилизации, звавшей народ на битву за Русь святую и против большевиков. А они большевикам сочувствовали – большевики обещали хорошую жизнь. Хорошая жизнь заключалась для братьев в своей земле. Её не было – арендовали они поле у чалдонов, которые их к деревне не приписали, потому что во время той приписки было выпито ведро водки, вследствие чего случилась драка, причём «расейские» чалдонов побили. «Вот вам, а не землю», - сказал сход. Так что вся надежда осталась на большевиков. Которые не обманули, как пришли – землю сразу дали. И пошёл Егор с лёгким сердцем сначала в натуральные партизаны, а потом за Пятой рабоче-крестьянской армией гнать Колчака на восток, до самого Великого океана.   Ужмись время, рождайся мои предки не от поздней любви своих родителей, история фамилии растянулась бы, как и положено, ещё на два-три поколения. И где бы я тогда был, рождённый вовремя? Конечно, с Красной армией. Конечно, на стороне тех, кто делал революцию и воевал в Гражданскую. Ведь я одного ума со своими, поздние книжки ещё не читаны. Да и не писаны. Без вопросов терпел бы и продовольственную развёрстку, и НЭП, и коллективизацию проводил бы. Как мой батя, малограмотный, но бойкий комсомолец, только-только после службы (он был пулемётчик и участвовал в конфликте на КВЖД). Которого за лихость (послал «партейного» избача Тимоху на три буквы) чуть не сгноили в репрессивной чистке 1937 года – обнаружился, согласно доносу, контрреволюционный заговор в Лебедях. Выручило чудо: следователем по делу «контрреволюционеров» случился бывший деревенский поп, как-то заделавшийся в Томской тюрьме следователем НКВД. Взял и отпустил. Правда, после его самого на место отпущенных посадили…   Туго было во вторую Германскую, иначе Отечественную. Половину родни унесло. И после неё – ещё и в 1960-е годы самым популярным и универсальным одеянием был у старых и малых всепогодный и всесезонный ватник. Радиоприёмник, а после – телевизор казались предметами роскоши. Правда, и праздники были. Например, футбол (наш топкинский «Локомотив» однажды выиграл чемпионат Кузбасса) или покупка велосипеда. Или Новый год и мандарин с профсоюзной ёлки. Или седьмое и восьмое ноября, которые звали «Октябрьские». Мать всегда путала революционные даты и церковные: «Это на Покров было или на Октябрьские?». И, само собой, Первое мая. В том же ряду приём в пионеры. А потом в комсомол. Инициация, так сказать, приобщение к чему-то большому и почти что уже взрослому. Походы в лес, на каток, на горку. Летом – сенокосы, половина моего города держала скотину. Картошка – когда её выкопаешь. Первое сентября – удивление, как выросли мои одноклассники, а как сам растёшь и не замечаешь. И услышанное по радио известие о полёте первого космонавта. А потом радостная привычка к новым полётам, новым запускам.   Но жили бедно. Всё, повторяю, было роскошью: жильё, мебель, хорошая одежда. Никак не роскошью было только образование. Вот и у моей матери с её приходской школой о три класса и курсами санпросвета, оконченными уже при советской власти, двое старших (а я через двадцать лет после них родился) просто-таки учёные люди: один офицерское училище кончил, а другой университет.   Сегодня я листаю биографии наших нынешних вождей. Ельцин из какой-то уральской деревни, отец грамоте после революции научился. У Путина отец из младшего технического персонала, а дед просто повар. Гайдар – внук революционного командира, дед из заштатного Арзамаса, мещанского роду. Инфернальный Чубайс из обрусевших чухонцев. Березовский – потомок местечковых сапожников. Единственно Зюганов из учительской семьи, интеллигент во втором поколении. В целом никак не «образованный класс». Все – сыновья Октября. И никак не иначе. И, вишь ты, продолжив революционные традиции, сумели по-новой «вздыбить Русь». Пришпорить в гонке. Только не пойму никак – куда эта гонка? У меня сын растёт, тоже «поскрёбыш»: если я знал, что университет одолею, то насчёт него никакой ясности – образование стремительно становится роскошью. Как и всё остальное: от родов до самой смерти. То, что было ясно на заре реформ, омрачено туманом новейшего недоверия. Скорая редакция знаковых событий, «плюсы» быстро-быстро на «минусы», отвращает – ценою стольких жертв большевики создали великую державу, замедляющейся инерцией её движения по сию пору живы, а вместо неё – что?   Уже и винить некого. Со дня смерти Сталина больше полувека прошло, целая жизнь. «Волюнтариста» Хрущёва нет на свете. Автор «застоя» Брежнев почил. Горбачёв в отставке. Ельцин извинился за враньё и, уединившись в Горках, отдал Богу душу. Партийные бюрократы теперь рыночники и «демократы». Международному революционному движению не помогаем, экономия, значит. Наконец, с американцами почти что в союзниках ходим – что мешает подняться? Подозреваю, что прав был Герой социалистического труда и народный трибун Николай Травкин, иронизировавший, мол, вот беда-то: начальники у нас всегда хорошие, а народ нашим начальникам худой попался. Неважнецкий народец, прах его побери. Не понимает то одного, то другого. Как тот глупый телок…   Где-то в 1970-80-е была шоферская мода – вывешивать на лобовое стекло портрет Иосифа Виссарионовича. В укор забюрократившейся головке. Дескать, Сталина на вас нет… Сталина нет. Но – был. Как была великая держава по имени Советский Союз. Которую любили без оглядки. А если не любили, то боялись и уважали.   Теперь последнее. В одном из своих романов Анатоль Франс вывел своё «альтер-эго», профессора-историка Бержере. Много лет помню сентенцию Бержере: «Потомство беспристрастно, когда оно равнодушно». Можем ли мы быть равнодушны к нашей ближней истории? К Сталину – её движителю на протяжении нескольких десятилетий? Согласимся ли с мыслью, что Россия должна, наконец, относиться к своему бывшему вождю, как к исторической фигуре, подобной Наполеону, Петру Великому, Александру Македонскому или Чингиз-хану? Судя по панике, приключившейся с устроителями опроса «Имя России», «обнулившими» разгромный счёт в пользу Иосифа Виссарионовича Джугашвили-Сталина, никак нет… Василий ПОПОК.
Автор: Василий Попок

Последние новости

Изменения в Гражданском процессуальном кодексе РФ

Новые правила упрощают подачу исков для граждан.

Как защитить свои деньги от мошенников

Полезные советы по предотвращению финансовых потерь.

Новые инициативы по улучшению городской инфраструктуры

Городские власти представили планы по модернизации общественного транспорта.

Card image

В мире современного строительства и производства металлопрокат играет ключевую роль

Здесь вы найдете свежие и актуальные новости в Туапсе, охватывающие все важные события в городе

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Ваш email не публикуется. Обязательные поля отмечены *